Вы здесь

Иерей Александр Пелин. Возможности использования знания психологии в пасторском служении

Posted by eopp-news on Saturday, 13 April 2019

Батюшка, что нам делать? Этот вопрос священник слышит каждый день от людей, попавших в беду, растерянных, израненных и жаждущих утешения. Современный человек все время пытается уйти от страданий или любыми путями заглушить, избавиться и найти путь, чтобы избежать их. В погоне за счастьем человек не разбирает средств.

Обратившись за помощью к традиционной медицине и не получив ее, он начинает метаться от «психологов» до разного рода целителей, ища спасение у них, пока, наконец, не дойдет до храма.

Этот бесконечный бег связан еще и с тем, что человек все время пытается на кого-то переложить ответственность, оправдаться;поэтому постоянно копается в гороскопах, ищет духоносных старцев, чтобы узнать свой путь, обращается к гадалкам. Такое сложное нагромождение создается для того, чтобы в конечном итоге сказать: «Я не виноват!»

Знание основ психологии, психотерапии и психиатрии сегодня крайне важны для священнослужителя. Это необходимо потому, что священник должен уметь отличать психически больного человека от того, кому нужна духовная помощь с одной стороны, и не стать жертвой манипуляций с другой. Уметь сопереживать чужому горю, при этом оставаться в него не вовлеченным, а также суметь избежать профессионального выгорания.

Однако сегодня еще можно видеть неприкрытое противостояние обеих сторон в вопросе преподавания психологии в духовных школах. Многие считают применение психологических знаний крайне нежелательным, так как одни считают его порождением ехидны, а другие воспринимают религию бесполезным явлением в жизни человека.

Душа. Психика. Воскресенье

Невозможно сегодня, наверное, найти человека, который бы не знал, что означает слово «психология». Перевод его известен каждому, кто хотя бы мало-мальски знаком с этим предметом, владеет греческим языком или обращался к просторам интернета. Психология(ψυχολογία) означает «учение о душе». Каково же будет удивление абитуриента, когда поступив на психологический факультет, он уже на первых лекцияхпоймет, что ни о какой душе речи идти не будет и более того, само слово «душа» уже давно исчезло из психологии, а сам предмет сей науки стал называться «психика». Но так было не всегда, во всяком случае в отечественной психологии.

Оглянувшись назад, при довольно беглом взгляде мы можем видеть, что в дореволюционной России у русских религиозных философов и идеалистических психологов не было противопоставления психики и души. Психика отождествлялась с душой и рассматривалась как «деятельная нематериальная субстанция, сознающая себя», обладающая бессмертием.Подобныммыслям посвящались различные работы видных философов и психологов: Л. М. Лопатина, А. И. Введенского, Н. Я. Грота и других. В то же время невозможно не сказать о том, что благодаря Киево-Могилянской академии психология была тесным образом связана с духовным образованием, с постоянно идущим диалогом психологии и Церкви, при этом спектр обсуждаемых подходов и направлений был весьма широким, отнюдь не сводящимся лишь к узко философско-богословским рассуждениям. Благодаря этому диалогу психология воспринималась как учение о душе, или душесловие, практической целью которой являлась спасение души человека. Наибольшую интенсивность это взаимодействие получило в конце XIX – начале XX в., в тот короткий период, который получил потом наименование Серебряного века. Собственно, одна из граней этого времени – высота и благородство устремлений тогдашней российской науки, в том числе и психологии, для которой были органически близки общехристианские темы, равно как в богословии много серьезного внимания уделялось психологическому подходу.

О теплоте этих взаимоотношений и о еще пока тождестве психики и души свидетельствуют слова профессора Санкт-Петербургской духовной академии В. С. Серебреников, сказанные им на открытии первого в России Психологического института имени Л. Г. Щукиной при Императорском Московском университете: «Среди предметов познания для человека нет ничего ближе и дороже его собственной души. В изучении богоподобной природы души заключается неисчерпаемый источник и религиозно-нравственного развития людей, и их царственного возвышения над материальной природой. Но научное исследование человеческой души, отражающей в себе Бога и мир, сопряжено с необычайными трудностями. Посему учреждение специального института, в котором психологи по призванию найдут для своих научных исследований все необходимое, является высокоценным и глубоко знаменательным».

Однако подражание Западу, начавшееся в XVIII в, заимствование его идей в различных областях, в том числе и психологии, а также неудержимая жажда научных опытов и исследований с каждым днем усиливало тенденцию размежевания понятий «душа» и «психика». Как бы предугадывая грядущую трагедию, Преосвященный Анастасий епископ Серпуховский на том же открытии Психологического института, после торжественного молебна обратился к присутствующим ученым, гостям, студентам с речью, в которой, в частности, были такие слова: «До последнего времени изучение душевной жизни производилось лишь при помощи самонаблюдений, но несколько десятилетий назад человек, измеривший моря и земли, исчисливший движение планет небесных, подошел к душе с мерою и числом. В Старом и Новом Свете при помощи хитрых аппаратов уже пытаются путем воздействия на тело заставлять душу давать нужные им ответы, стремятся с точностью установить законы душевной жизни. И, конечно, возможно точное изучение душевных явлений, вообще говоря, можно только приветствовать. Но, стремясь расширить круг психологических знаний, нельзя забывать о естественных границах познания души вообще и при помощи экспериментального метода в частности. Точному определению и измерению может поддаваться только лишь внешняя сторона души, та ее часть, которая обращена к материальному миру, с которым душа сообщается через тело. Но можно ли исследовать путем эксперимента внутреннюю сущность души, можно ли измерить ее высокие проявления? <…> Не к положительным, но к самым превратным результатам привели бы подобные попытки». К сожалению, никто тогда не внял голосу владыки, не расслышал за его спокойным тоном грохот революции, надолго погребшей под обломками былой империи все психологические изыскания в области веры и религии.

С Октябрьского переворота началась новая эпоха. На долгие десятилетия остановились теологические (в том числе богословско-психологические) исследования (лишь малая часть православных богословов ушла с русской эмиграцией на Запад, где был сохранен очаг свободного развития). Жестким репрессиям подвергалась, разумеется, не одна христиански ориентированная область психологии, но и большинство ее отраслей, почти вся наша наука в целом. В 30-х гг. прошлого века были полностью «вырублены» педология (детская и педагогическая психология), психотехника(психология труда и инженерная психология), психоанализ, тестология, зоопсихология, социальная психология, поведенческая психология, психотерапия. И психология становится окончательно бездушной.

Нельзя, конечно, в этом винить одну революцию. Рационализм, возникший на Западе и воспринятый нами, постепенно приближал человеческую мысль к неминуемому отказу от души. Как целостная система философских воззрений рационализм начал складываться в новое время в результате развития математики и естествознания. Зарождающаяся научная психология стала ориентироваться на естественнонаучные принципы как на норму разумного подхода к миру. Отделившись от философии, психология приобрела качества естественнонаучной дисциплины. Из естествознания она заимствовала экспериментальный метод, по сути сыгравший решающую роль в оформлении ее как самостоятельной науки.В результате этого психология превратилась в экспериментальную, опытную науку, ориентированную на точный анализ психических явлений, подобный анализу в естествознании. С этого времени из психологии уходят такие категории, как «душа», «дух», «внутренний мир человека», «способности души». Объектами изучения психологии становятся «психика», «психические явления», «психические свойства». Таким образом, психология стала пониматься как наука о психике, о законах ее становления, изменения, развития и действия, т. е. редуцированным (по отношению к «душе») пространством, из которого вычли метафизическое измерение. Такова цена утоления жажды научного признания со стороны естественных наук.

Отделение от души, первоначально условно, мотивировалось как некоторое вынужденное условие для начала научнойработы, для которой (как и во всякой науке) требовался идеальный, а не реальныйобъект, в данном случае – душа без метафизических атрибутов непротяженности. Драма дальнейшего развития (не только психологии, но и – в известной мере – науки в целом) состояла в том, что эта условность из временного допущения стала устойчивым (и в этом плане безусловным) постулатом. В результате вся психология начала строиться так, словно сокровенной души (тем более духа) и нет вовсе. Понятие «душа» окончательно растворилось, исчезло из психологических текстов, ушло из научного лексикона и внимания, вызывая досаду даже у современных психологов. М. Ю. Кондратьев, рассуждая, говорит: «Есть понятие, которое я бы изъял из многих психологических словарей и которое не имеет отношения к психологической науке, да и к науке вообще. Для меня странно выглядят те психологические словари, где присутствует понятие „душа“» .

Однако душа не была до конца уничтожена. Ученая мысль прошла через тяжелое горнило репрессий, метаний, режимов, сомнений. Но живым нервом в сознании многих отзывалось прошлое… 1990 г. Начало (Воскресение). Ежегодно в апреле в Московском университете традиционно проходили Ломоносовские чтенияс участием ведущих ученых большинства факультетов. С определенного времени эти форумы стали предварять так называемые (в рабочем, разумеется, обиходе) «детские Ломоносовские чтения» – Всесоюзная студенческая конференция.В рамках этой конференции на факультете психологии где-то с 1987 г. сложилась традиция проводить в один из последних вечеров ее работы большой открытый семинар, посвященный какой-либо общей и значимой теме. В начале 1990 года студенты пришли с просьбой об очередном общем «детско-ломоносовском» семинаре и сами предложили тему: «Психология и религия». Сказали, что пригласили на этот семинар двух православных священников Бориса Ничипороваи Иоанна Вавилова. Семинар собрал полный зал, было много вопросов, выступлений, и по итогам было решено в скором времени собраться вновь. Так на факультете психологии Московского университета появился и стал регулярным Семинар по христианской психологии и антропологии. С потеплением государственной позиции в адрес веры религия стала актуальна для многих: не только университеты, но и храмы стали наполняться людьми. Огромное количество крещаемых, венчающихся – все говорило о новом дыхании, о новом событии в жизни нашего народа. Но постепенно начинает происходить спад, происходит охлаждение – снова на религию и проявление религиозности начинают смотреть с опаской. Тем не менее, новое движение в отечественной психологии состоялось и стало набирать силу. Минуя все подводные камни: процесс становления, опыт проб и ошибок, - сегодня можно увидеть жизнь и развитие православной психологии с воскресшей душой. Появляется ряд востребованных публикаций, таких как: «Начала христианской психологии» под ред. Б. С. Братуся (1995 г.), библиографический справочник «Христианская антропология и психология в лицах», составленный Ю.М. Зенько (2011 г.), а также огромное количество выступлений и статей, журналов. Открыт целый ряд учебных заведений, где ведется подготовка по христианской психологии на разных уровнях:бакалавриат, магистратура, программы дополнительного образования и повышения квалификации. Создан целый ряд обществ и ассоциаций по христианской психологии. Например, «Общество православных психологов Санкт-Петербурга» (председатель – проф. Л.Ф. Шеховцова). В Санкт-Петербурге также создано «Сообщество православных практикующих душепопечителей, психологов и психотерапевтов», в Москве – «Сообщество христианских психологов». Инициатива разворачивания такой деятельности, как правило, исходит от верующих психологов, которые ищут формы церковного служения средствами своей профессии. Различные конференции, встречи, круглые столы говорят о колоссальной работе в деле двустороннего диалога между православными психологами и представителями академической психологии. Все чаще начинает звучать разговор о человеке как целостнойтримерии «тело–душа–дух», проявляются стремления отождествить душу и психику. В качестве примера можно привести статью известного специалиста в сфере христианской психологии Л. Ф. Шеховцовой под названием «Православная психология в России», в которой автор, используя наследие святых отцов и православной антропологии, делает попытку этого отождествления. Эти первые опыты призваны обратить внимание научной и богословской общественности на возникающую на стыке психологии и христианского учения новую систему человекознания, в которой остро нуждаются православные практические психологи.

Слово. Растение. Нож.

Все вышесказанное необходимо для того, чтобы показать христианские корни русской психологии, все метаморфозы, выпавшие на ее долю. Надо ли говорить, что на Западе психологические исследования такого рода шли все эти годы своим чередом, и в настоящее время можно назвать десятки зарубежных журналов, сотни статей и монографий, множество симпозиумов и конференций, связанных с тематикой христианской психологии и психотерапии. В этом отношении отечественной психологии, можно сказать, совершенно не повезло. В силу диктата советской идеологии, изгнания души из психологии, сложилось мнение, чтопсихология- это мракобесие, и что ей не место в пастырской практике.

В одной из своих статей Б.С. Братусь рассказывает, как на конференции Богословского Свято-Тихоновского института, на одной из секций развернулась острая дискуссия по проблеме преподавания психологии в духовных образовательных учреждениях, где прозвучал весь спектр мнений – от принятия до полного отвержения психологии. Одному из поборников такого отвержения, который говорил, что всякая научная психология есть «заблуждение бесовское» и нужна лишь православная аскетика и святоотеческое учение о душе, был задан вопрос из зала: «Если за помощью обращается мать наркомана, что надо делать?» Ответ был таков: «Воцерковлять сына». Однако, хотя с христианской позиции ответверный, но он предполагает целый жизненный путь, к которому человек не готов.

О подобной реакции на интеграцию психологии и религии, но только среди уже православного духовенства, рассказывает Наталья Скуратовская. Один архиерей пригласил ее провести тренинг для священников, и ей пришлось опровергать подобные предрассудки — что психология не от лукавого, что это не сатанинская наука, а просто способ разобраться в том, как функционирует человеческая психика, как строятся отношения между людьми в семье, коллективе, обществе, какие закономерности на это влияют, какиебывают проблемы и как их можно решить.

Несмотря на все противостояния,современная реальность такова, что люди стали пребывать в различном психическом расстройстве: стрессе, состоянии фрустрации, кризисе. Почти каждый второй страдает неврозом, психосоматическими заболеваниями или впадает в аддиктивное поведение, которое проявляется через наркотическую зависимость, алкоголизм, курение, пристрастие к обильной еде, азартным играм, компьютерную и интернет-зависимость и др. Наряду с этим страну захлестнул шквал детского суицида или невероятной жестокости. Также в повседневной жизни человек сталкивается с каким-нибудь горем – собственным или чужим: смерть близкого человека, развод, авария, болезнь. Число страданий, выпавших на долю отдельного человека, кажется весьма великим. Многие люди сгибаются под их тяжестью и, как им кажется, совершенно оправданно взывают к Небу – за что? Наверное, самое время протянуть друг другу руки и выйти на помощь страждующим.

В пастырской практике священнику приходитсясталкиваться почти со всеми этими проблемами. Вероятно, они могут быть по-своему решены самим пастырем, но сказать, что они всегда успешно решаются, нельзя, и поэтому проблема применения психологических методов в христианской практике остается достаточно острой.

В свою очередь, христианскому психологу, желающему послужить своими профессиональными знаниями и опытом людям, находящимся в кризисной ситуации, необходимо осознавать реальный контекст церковной жизни, в котором он действует. Как только он входит в орбиту приходской жизни, привычная для него профессиональная ситуация радикально меняется. Вне этой орбиты он действовал один на один с пациентом, который сам обращался за психологической помощью. В храме он оказывается в общем поле с другими «помогающими фигурами» – прежде всего священником, который в последнее время все чаще может выступать инициатором обращения прихожанина к психологу. В этом же поле действует крепнущее волонтерское движение – помощь больным и инвалидам, умирающим (в хосписе), сиротам и беспризорным, одиноким старикам и заключенным. Набирает обороты и так называемое «приходское консультирование».

Думается, что одним из лучших синергийных методов психотерапии и душепопечения, которое можно употребить на приходе, – психотерапия Фёдора Ефимовича Василюка, чьи работыпроникнуты идеей деятельности и полны необычайной глубины. В 1984 году появилась книга Ф.Е. Василюка «Психология переживания», в которой автор пытался соединить академическую и практическую психологии. В 1996 г. в его статьях появляется термин «понимающая терапия».

В основе понимающей психотерапии лежит представление о переживании как особого рода деятельности, направленной на преодоление критических, проблемных ситуаций. Задача психотерапевта: поддерживать эту деятельность, способствовать ее развитию и символическому обогащению. В результате проблема из бессмысленной и тяжелой становится выносимой – обретает свой смысл и разрешение. Переживая, сам человек меняется: открывает новое видение ситуации, начинает по-другому относиться и действовать, его жизнь как бы дает свежий побег.

Примером может служить переживание горя после потери близкого. В такие минуты человек стоит перед глубинной задачей: совершить особую работу – многое продумать, почувствовать, вспомнить, а порой и перестроить всю жизнь. В этот целостный процесс вовлечены память, мышление, воображение, воля, отношения с родными и т.д. – все работает на внутреннюю перемену и рождение смысла.

Не только горе, но и менее драматичные события могут стать критическими и породить процесс переживания. Однако что-то может препятствовать переживать плодотворно. Именно тут нужна помощь психотерапевта, который будет спутником человека на пути преодоления трясины бессмысленности. Понимающий психотерапевт помогает процессу переживания, но при этом не навязывает собственного видения ситуации и путей решения, поскольку самые ценные ответы - это те, которые клиент нашел самостоятельно.

В теории понимающей психотерапии подробно исследуется процесс переживания, выявляются его особенности, цели, возможные результаты. Из ясного, структурированного представления о процессе рождаются техники работы с ним.

Основным методом работы терапевта является сопереживающее понимание, т.е. профессиональная поддержка процесса переживания клиента. Метод включает технику построения терапевтических реплик, работу с чувственными, мыслительными, рефлексивными пластами переживания, обращение к образам и метафорам, работу с телесными ощущениями. Владея этими инструментами, терапевт создает символические средства для своего сопереживания и переживания клиента. Так возникает полифония терапевтического диалога, в котором оба участника меняются, и создается пространство для свободы, доверия себе, открытости и творческого подхода в решении жизненных вопросов.

Таким образом, в центре психотерапии Ф.Е. Василюка находится страдание человека. Он говорит, что страдание, переживания, особенно сильные страдания, проявляются в критических ситуациях, и предлагает классификацию критических ситуаций, которая у него останется постоянной и пройдёт до конца его работ. Вот эти критические ситуации: стресс, фрустрация, конфликт и кризис. Ну, и, поскольку, он видит главный смысл психотерапии в оказании душевной помощи человеку в страдании, то полагает, что именно здесь в виде помощи сходится психотерапия и молитва.

Ключевой вопрос для понимания психологического измерения таков: чему именно, какому процессу, какой деятельности мы оказываем поддержку? Ведь мы не хотим действовать него, него, мы хотим со-действоватьему и содействовать Речь идет именно о помогающей позиции. При всем желании невозможно за другого человека совершить некоторые важные вещи — что-то понять, выздороветь, сделать выбор. Так и пережить кризис он должен и может
только сам, никто его заменить не в состоянии; но тот, кто хочет его
поддержать и утешить, решается не на «монологическую» акцию, а на
особое сотрудничество, соработничество и на личностное соприсутствие с ним в его критической ситуации.

По мнению Ф.Е. Василюка, человек, попавший в беду или кризисную ситуацию, проделывает целый душевный труд для ее преодоления. В психологии есть несколько понятий, которые описывают этот процесс, например, понятия компенсации, приспособления, но наибольшее распространение в последнее время получило понятие совладания. Существует два типа духовного совладания.

Первый, стремясь справиться с несчастьем, человек использует для этого разные средства, в том числе духовные. Можно назвать этот тип «инструментальным» потому, что духовные акты оказываются здесь в одном ряду с прочими орудиями совладания с ситуацией. Например, человек в тяжелые минуты жизни пытается молиться, может даже посещать богослужения, но цель этих действий – адаптация. Он привыкает или свыкается с реальностью, но не возносится вверх, оставаясь в этой плоскости. Поэтому для многих людей нет разницы, где возносить молитвы и с кем молиться – лишь бы помогло. Можно увидеть, как «православные» люди молятся в буддистских храмах, мусульманских мечетях и наоборот.

Второй тип духовного совладания можно назвать «ценностным». У этого типа совладания совсем другое отношение к социальной и физической реальности. Его действия дают шанс вывести человеческую ситуацию в другое измерение. В документальном фильме Андрея Баранова и Константина Швитда «Литургия»рассказывается о человеке, который приговорен к пожизненному заключению. После глубокого осмысления своей жизни он свою камеру преобразил в келью и стал считать себя самым счастливым человеком, потому что ему не надо никуда спешить, и он все время может общаться с Богом. Или другой пример. Бабушка больна неизлечимой болезнью, вдруг узнает о недуге дочери, внука и т.д. Просит Бога увеличить ее страдание, но избавить от него любимых ею людей. Благодаря этому духовному совладанию реальность не отменяется и не преодолевается, она преображается изнутри, становясь жертвой и благодарностью. Благодарность распространяется на весь целостный опыт, куда включено и страдание,и смысл, открывшийся во время страдания.

Минуя все процессы и механизмы совладания, нужно сказать о том, что для переживания важен диалогичный аспект. Да, во время тягостного (да и
радостного!) переживания человек часто обращен внутрь самого себя,
он старается порой скрыть то, что с ним происходит. Однако многие
факты свидетельствуют о том, что диалогическое измерение чрезвычайно важно для совершения работы совладания, что диалогизм входит в
саму ткань переживания, создавая возможность «прививки» молитвы к переживанию, когда переживание не только разделяется с другими, но и молитвенно открывается Другому.

Тогда встает вопрос, что даёт молитва? По мнению Ф.Е. Василюка, молитва даёт возможность вырваться из ложной дилеммы гуманистической психологии «вытеснение или отреагирование». Современные психотерапевты говорят, что у человека имеется очаг отрицательных вытесненных эмоций, но как преодолеть вытеснение? Как человек поступает в кризисной ситуации - вытесняет свои чувства или отреагирует вовне? Он утверждает, что функция молитвы, смысл молитвы – держать переживание (какое-то отрицательное напряжение), держать и преобразовывать это переживание в слово, преобразовать и выразить в слове правду сердца Богу, и в этом проявляется мужество быть.

В этом диалоге переживания и молитвы появляется еще одно качество духовного совладания – «Соборность». Оно встает не в каком-то величественном богословском смысле, а в простом, но не менее глубоком и важном смысле совместной, солидарной, горячей молитвы, в которой и своя, и чужая беда оказались близки. Благодаря этому в совладание с бедой одного человека вовлекаются и душевно, и материально, и духовно другие люди. Переживание перестает быть индивидуальным, замкнутым внутренним делом, но обнаруживает потенции к «соборной продуктивности», собиранию, порождению новой общности людей, объединенных деятельной и сострадательной любовью. Такое синергийное совладание рождает клеточку церковного организма.

Подобный подход к человеческому горю, страданию может деятельно помочь пастырям и психотерапевтам потрудиться на ниве духовной. Много людей сейчас дезориентировано и нуждается в Другом, который бы указал им Свет и привел к Источнику Света. Важным является то, чтобы сам пастырь имел богатый жизненный опыт, твердую веру в Бога, так как он благословляет свое чадо сделать первый или очередной шаг на пути к Богу. Но этот шаг невозможен без покаяния – «Метанойи», которое может быть длинною в жизнь.

Подводя итог работе, можно с уверенностью сказать, что знание современных методов психологии абсолютно необходимо в пастырском служении. По-разному можно отнестись к человеческому горю и беде. Можно подойти с точки зрения сухой формальности и сказать – это тебе по грехам, можно с пустой эмпатией – весь мир тебя не стоит. Но полноценного результата не будет ни там, ни тут.

Современная интегрированная психология поможет разрешить эти бытийные проблемы, когда совместно психотерапевт и священник будут биться за душу человека. Врач - доводить до храма и исповеди, священник - до Царства Небесного. Образец подобного соработничества был представлен в данном сочинении.

Конечно, невозможно в рамках одной работы охватить весь современный спектр психотерапии и душепопечения. Также невозможно указать все ошибочные пути, по которым пошли те или иные психологи. Но возможно на практике применять богатейший опыт святых отцов и научных деятелей, чьи труды были направлены на спасение человеческой души.

Спасение не дается даром, человек должен прилагать усилия для его достижения. И здесь без искушений не обойдется. Но от многих скорбей человек начинает плакать. Плач может быть личным, а может синергийным, общинным. Сопереживая другим, человек меняется сам, становится лучше, сердечней. Может быть, в этом реализуется поговорка: «Врач, исцели самого себя…»

В завершении хотелось бы привести пример синергийного плача, о котором рассказал Ф.Е.Василюк, поздравляя своих первых выпускников с получением диплома. В силу своей болезни он не мог присутствовать лично, поэтому поздравляя их по скайпу, прочел им сказку Козлова про Ежика и Медвежонка, которой бы хотелось поставить точку в этой работе.

«… — Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, — сказал Заяц. — Будто я остался совсем один в лесу. Будто никого-никого нет — ни птиц, ни белок, ни зайцев, — никого. «Что же я теперь буду делать?» — подумал я во сне. И пошел по лесу. А лес — весь в снегу и — никого-никого. Я туда, я сюда, три раза весь лес обежал, ну, ни души, представляете?

— Страшно, — сказал Ёжик.

— Ага, — сказал Медвежонок.

— И даже следов нет, — сказал Заяц. — А на небе — вата.

— Как — вата? — спросил Ёжик.

— А так — ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом. И тут… Представляете? Из-под старого пня, что на опушке… вылез… Медвежонок.

— Что ж я там делал, под пнем?

— Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез?

— А что я сделал?

— Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал: «Не горюй, Заяц, все мы — одни». Подошел ко мне, обнял и ткнулся лбом в мой лоб… И так мне сделалось хорошо, что я — заплакал.

— А я? — спросил Медвежонок.

— И ты, — сказал Заяц. — Стоим и плачем.

— А я? — спросил Ёжик.

— А тебя не было, — сказал Заяц. — Больше никого не было…

— Так не бывает, — сказал Ёжик. — Я обязательно должен был появиться.

— Так это же во сне, — сказал Медвежонок.

— Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста. Вышел, стою, вижу — вы плачете; ну, думаю, плачут, есть, значит, причина, и не стал мешать…»

Список использованной литературы

Л. Ф. Шеховцова,Ю. М. Зенько. Элементы православной психологии. Санкт-Петербург. 2005;
Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017;
Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 1;
Речи и приветствия на торжественном открытии Психологического института им. Л. Г. Щукиной при Императорском Московском университете. М., 1914;
Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 2;
Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 3;
Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 5;
Консультативная психология и психотерапия. 2014. № 5.

Электронные документы:

Епархиальное общество православных психологов Санкт-Петербурга во имя святителя Феофана Затворника.
: http://www.eopp.spb.ru/mseminar/45-avtorskie-podkhody-v-konsultirovanii-sinergijnaya-psikhoterapiya-f-e-vasilyuka
Ассоциация понимающей психотерапии.
: https://www.co-experiencing.org/method

Л. Ф. Шеховцова , Ю. М. Зенько. Элементы православной психологии. Санкт-Петербург. 2005. С. 14.

Уже в XVII веке в Киево-Могилянской академии преподавали психологию.До нашего времени сохранились рукописи таких курсов (1639, 1645-1647, 1687, 1693 годов).

Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017. С 8

Братусь Борис Сергеевич. Психология - наука о психике или учение о душе? Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 1. С. 19.

Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017. С 8.

Речи и приветствия на торжественном открытии Психологического института им. Л. Г. Щукиной при Императорском Московском университете. М., 1914. С. 16

«Речи и приветствия в честь открытия Психологического института им. Л.Г. Щукиной» // Репринт. М., 1994. С. 2

Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017. С 9.

Коржевский Вадим иерей. О психологии и её истоках. Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 2. С. 16.

Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017. СС 58-5 9.

В данной работе за точку отсчета взят город Москва.

Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017. С 16.

Л. Ф. Шеховцова. Православная психология в России. Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 2. СС. 8-13.

Там же.

Один из самых знаменитых врачевателей древности Авиценна говорил: «У врача есть три средства в борьбе с болезнью — слово, растение, нож». В арсенале лекарств священника слово является самым действенным и, возможно, единственным средством для врачевания.

Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017. С 10.

Братусь Б.С. Психология - наука о психике или учение о душе? Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 1. С. 17.

Наталья Скуратовская. В церкви верующий призван духовно взрослеть, а не оставаться в

роли вечного младенца. Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 3. С. 41.

Классификация по Ф.Е. Василюку

Андрей Лоргус, протоиерей. Проблемы христианской психологии. Христианская психология. Альманах учебного курса. Минск. 2017. No. 5. С. 37.

Ф.Е. Василюк. Типы духовногосовладания.Христианская психология в контексте научного мировоззрения /Коллектив авторов — «Никея», 2017. С. 204

Фёдор Ефимович Василюк — советский и российский психотерапевт, доктор психологических наук, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского городского психолого-педагогического университета, профессор, Президент Ассоциации понимающей психотерапии.

Шеховцова Л. Ф. Авторские подходы в консультировании: Синергийная психотерапия Ф.Е. Василюка. [Электронный ресурс]. URL: http://www.eopp.spb.ru/mseminar/45-avtorskie-podkhody-v-konsultirovanii-sinergijnaya-psikhoterapiya-f-e-vasilyuka. (Дата обращения 25. 02.2019 г.)

Понимающая психотерапия. Ассоциация понимающей психотерапии. [Электронный ресурс]. URL: https://www.co-experiencing.org/method (Дата обращения 25.02.2019 г.)

Василюк Ф.Е. Типы духовногосовладания. Консультативная психология и психотерапия. 2014. № 5. С. 143

Василюк Ф.Е. Типы духовногосовладания. Консультативная психология и психотерапия. 2014. № 5. С. 144

Там же. С. 146.

Василюк Ф.Е. Типы духовногосовладания. Консультативная психология и психотерапия. 2014. № 5. С. 149